«Будьте совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть» (Мф. 5: 48).

Христианское совершенство не достижимо без всеспасительной благодати Божией. Для достижения того идеала заданного Господом в Нагорной проповеди и лежащего в основании великой христианской аскетической традиции, человеку требуется особый труд, связанный с отречением от всего земного и суетного. Этот труд, давший необъятный сонм святых аскетов, несомненно, не появился в одночасье, но стал плодом многовекового развития и оттачивания своих форм и норм.

Основал отшельническое монашество преподобный Антоний Великий. Ревность к благочестию у Антония была с малых лет. Он находил всегда свободное время для того, чтобы присутствовать при богослужении в храме. Однажды идя в храм, он размышлял о том, как апостолы, оставив все, последовали за Спасителем, как первые христиане полагали к ногам апостолов все, что имели. С такими мыслями он вошел в храм и услышал слова Евангелия: «Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси» (Мф.19:21). Антоний в сих словах услышал голос с неба, относившийся к нему. Возвратясь домой, он немедленно продал свое имущество и раздал его нищим, оставив для содержания сестры небольшую часть. Но услышав в другой раз в церкви слова Спасителя: «не пецытеся на утрей» (Мф.6:34), Антоний раздал нищим и оставшееся у него и, поручив сестру свою знакомым и благочестивым девам, сам решился вдали от мира подвизаться для единого Бога.

Удаление преподобного Антония от мира совершилось не вдруг, а постепенно. Сначала он пребывал близ города у одного благочестивого старца, жившего уединенно, и старался во всем подражать ему. Посещал и других отшельников, живших в окрестностях города, и пользовался их советами, и в конечном итоге поселился в пустыне. Нельзя изобразить, сколько искушений и борьбы вынес этот великий подвижник. Он страдал от голода и жажды, от холода и зноя. Но самое страшное искушение пустынника, по слову самого Антония, — в сердце: это тоска по миру и волнение помыслов. Ко всему этому присоединились прельщения и ужасы от демонов. Иногда святой подвижник изнемогал, готов был впасть в уныние. Тогда или Сам Господь являлся, или посылал ангела для его ободрения. «Где ты был, благий Иисусе? Почему вначале не пришел прекратить мои страдания?» — воззвал Антоний, когда Господь, после одного тяжкого искушения, явился ему. «Я был здесь, — сказал ему Господь, — и ждал, пока не увижу твоего подвига».

Но настало время, когда он должен был сделаться отцом и руководителем для других. Предъизбранный и призванный Самим Богом в наставника иноков, Антоний прежде прошел все степени духовной жизни, чтобы мог образоваться из него превосходный руководитель душ.

По Божественному промыслу преподобным был принят следующий устав для братии. Несколько отшельников, находясь под руководством одного наставника — аввы, жили отдельно друг от друга в хижинах или пещерах (скитах) и предавались молитве, посту и трудам. Несколько скитов, соединенных под властью одного аввы, назывались лаврой. Но еще при жизни Антония Великого появился другой род иноческой жизни. Подвижники собирались в одну общину, несли совместные труды, каждый по своей силе и способностям, разделяли общую трапезу, подчинялись одним правилам. Такие общины назывались киновиями или монастырями. Аввы этих общин стали называться архимандритами.

Просьбы многих ревнителей благочестия, желавших под руководством Антония подвизаться для Бога, заставили его оставить свое затворничество. «Можно ли описать, – говорит Афанасий, – с какою радостью народ узрел лицо, цветущее, к удивлению всех, свежестью и красотою? Толпами стал стекаться к нему народ, когда он открыл к себе доступ. Чудодейственной силой веры он врачевал, а словом своим утешал печальных, учил неразумных, укрощал гневливых, внушал всем любовь ко Иисусу предпочитать всему. Он представлял величие будущих благ, бесконечное милосердие Божие, не пощадившее для спасения нас Своего Единородного Сына.

До нас дошло двадцать поучений Антония к монахам, вот некоторые из сих: «Прежде всего, – так учил Антоний братию, – мы должны веровать в Господа нашего Иисуса Христа, должны почитать Его, повиноваться Ему и не уподоблять никакой твари, будет ли она на небе вверху, или на земле внизу. Будем, братия, ходить в страхе Божием. Нет ничего превосходнее страха Божия, страха Господа нашего Иисуса Христа. Страх Господень руководит к великой славе и благодати, и тот, кто боится Бога, благоугоден Ему. Кто имеет страх Господень, тот имеет сокровище духовных благ, тот свободен от вечных наказаний, уготованных грешникам. Страх Господень изгоняет из души всякое коварство и всякий грех. Напротив, кто не боится Бога, тот впадает в многие беззакония. Находясь в человеке, страх Господень сохраняет и оберегает его, доколе он не оставит сего тела и не соделается наследником небесных благ».

«Будьте незлобивы. Незлобие источник жизни вечной. Незлобивый подобен Богу; он жилище Святого Духа. Кто незлобив, тот получает славу и честь в сем и будущем веке, и имя его в род и род. А коварство погубляет душу, оскверняет тело, причиняет много зла и порождает порочные мысли. Коварный угождает дьяволу и его сообщникам. С коварным человеком не сообщайся и даже не прикасайся к нему, но удаляйся от него как от гниющего трупа. Лучше жить в пустыне с зверями, нежели с коварным человеком. Он дружественно разговаривает с тобою, но как скоро ты сделал что неприятное для него, он неожиданно погубит тебя».

«Старайтесь быть смиренными и удаляйтесь гордости, свойственной дьяволам. Гордость презренна пред Богом, Ангелами и Святыми Его. По причине гордости небеса поколебались, основания земли потряслись, бездны возмутились и Ангелы лишились славы своей и сделались дьяволами».

Монашество по сей день несёт в себе Ангельский чин, живущих на земле людей, которые стоят на передовой, борясь, подобно крепким ратникам за мир во всем мире, за спасение душ наших, за неотступное благодатное заступление нас от силы вражией. На земле монашество продолжает «золотую цепь», соединяющую с миром ангельским на небесах и изливает миру земному, тленному и падшему, сияние святости, любви и мудрости. Монашество должно быть преисполнено этим светом и преломлять его в делах чистоты, милосердия и боговедения, продолжать на земле и довершать ангельское служение, стать «служебными духами» для тех, которые имеют наследовать спасение, для томящегося во грехах и неверии человечества.

Диакон Сергий Калиниченко